В лагере вот кто подыхает: кто миски лижет, кто на санчасть наде­ется да кто к куму ходит стучать. (А. И. Солженицын)

Видеть дно жизни — еще не самое страшное. Самое страшное — это когда это самое дно человек начинает — навсегда — чувствовать в сво­ей собственной жизни... (В. Т. Шаламов)

Вообразите, что перед вами множество людей в оковах и все они приговорены к смерти, и каждый день кого-нибудь убивают на глазах у остальных, и те понимают, что им уготована такая же участь, и гля­дят друг на друга, полные скорби и безнадежности, и ждут своей оче­реди. (Б. Паскаль)

Дума арестантская — и та несвободная, все к тому ж возвращается, все снова ворошит: не нащупают ли пайку в матрасе? в санчасти осво­бодят ли вечером?.. (А. И. Солженицын)

Закон — он выворотной. Кончится десятка — скажут, на тебе еще одну. Или в ссылку. (А. И. Солженицын)

Здесь, ребята, закон — тайга. (А. И. Солженицын)

...Конца срока в этом лагере ни у кого еще не было. (А. И. Солженицын)

...Кряхти да гнись. А упрешься — переломишься. (А. И. Солженицын)

Неуж и солнце ихним декретам подчиняется? (А. И. Солженицын)

По Солженицыну лагерь — это ад. Я же думаю, что ад — это мы сами... (С. Д. Довлатов)

Репрессии были и будут. Пока существует государство. (В. Т. Шаламов)

Шаг вправо, шаг влево — считается побег, конвой открывает огонь без предупреждения! (А. И. Солженицын)